Прости меня за нелюбовь
И за молчание при встрече,
За то, что взгляд направлен в вечность,
Когда ты ждёшь каких-то слов.
Прости меня за то, что груб
Своими горькими стихами,
За гладкий, вылощенный камень –
Увенчанный на пальце круг.
Прости меня за правоту,
Когда тебе нужна победа,
Как капля утреннего света
Сквозь чернь и злую синеву.
Прости за то, что ухожу,
Когда уйти меня ты просишь,
За каждую на сердце осень
И безответную слезу.
Волка кормят не ноги,
Волка кормят клыки!
Жизнь не любит убогих,
Смерти скучны дураки!
С дерзким веселым оскалом
Бросишь перчатку Судьбе:
Проигрыш – вытечет алым,
Выигрыш – скальп в серебре.
Риск – благородное дело!
Шампанского ящик на кон!
Уже хищный трепет по телу,
Уже перейден Рубикон!
Лихом помянут не будет,
Кто Лихо за шкирку ловил,
Чей путь был опасен и труден,
Кто страх и сомненья забыл!
Волка кормят не ноги,
Волка кормят клыки!
Пусть много засад на дороге,
Но нам отступать не с руки!
(c) mike406
Устала...ловлю губами
Молочную смесь кислорода с дымом.
Закатно-кровавая смесь проникает ядом,
Горящим углем оставляя дырку.
И солнечный свет по спине стекая,
Готовит раствору тьмы тару.
Удушливо-черный омут мрака
Не в первый раз отсекает волю.
Возьми мою душу с собою рядом,
Я слишком устала.. моя усталость
Сжирает защиту и будет поздно.
Спаси ее, чтобы тьме не досталась.
я чувствую, знаешь ли... лучше вынуть.
я рядом с тобою останусь псиной,
искать твои руки, метаться, выть и
топить в этом сумраке свет и силы.
(05.12г.)
Последний раз редактировалось ~Лия~; 20.06.2012 в 10:51.
Я не любил её, мне просто было в кайф,
Когда она сопела мирно рядом
И провожала по утрам влюбленным взглядом...
Я не любил ее, мне было хорошо,
Ни одиночества с ней не было, ни скуки.
Мне было по фигу, их сколько там ещё,
Но мне не нравились на ней чужие руки.
Я не любил её, но помнил всё о ней:
Любимые цветы и тон помады,
Всех тараканов в голове и всех друзей.
Зачем-то мне всё это было надо.
Я не любил её и никогда не врал,
Я тормозил её: " Малыш, всё несерьёзно".
Рассказывал, когда и с кем я спал,
Но сам боялся на щеках увидеть слёзы.
Я не любил её, меня манила страсть,
Когда шептала: "Хочешь, рядом буду?"
Да, я боялся сдаться и пропасть,
Когда скользили ниже её губы.
Я не любил её, но слушал её пульс,
Пытался отогреть её ладони.
Когда она теряла верный курс,
Я возвращал её настойчивым: "Родная..."
Я не любил её, мне нравился в ней шарм,
Улыбка и ямочки на пояснице.
В попытках отыскать, где мой журавль,
Я называл её "моя синица".
Я не любил её? (C)
мая васхищаясьСообщение от ~Лия~
только не в меня? (с)
И вряд ли нам умчаться в далеко
туманной дымкой тающих распятий.
И видя сны, в которых люди братья,
пролить на скатерть снова молоко.
Я заглушаю криком рыбьих стай
немое и нелепое молчанье.
Свистит на кухне льдом покрытый чайник,
и в чашках - паутина через край.
Убившим память - вечное забвенье.
В окне: закатных туч пейзаж,
и стройных тел, затянутых в корсаж,
нелепый танец, полный упоенья.
А мне остались: тихий стон крюка
и жадный вдох в петле тугой верёвки,
рассыпанные под ногами кнопки,
да чей-то крик глухой издалека...
спешл фор ю отредактировала все, чтобы тебе спокойнее было))
*р* не произносится, говорится как *фа (-о) ю*
но всё равно сенкс ))))
Не любите меня, холодную,
Не смогу вам отдать тепло.
Я неверная, беззаботная,
Мне до ужаса жить легко!
Не просите меня о помощи,
Не старайтесь меня понять:
Я цветущая, я свободная,
Сердца жаркого не отнять!
Не губите, прошу, не мучайте —
Не влюбляйте меня в себя!
Я вовеки ведь, невезучая,
Не забуду ваши глаза...
Не зовите меня красивою,
Не пленяйте богатством фраз!
Я пока что еще счастливая,
Я пока что не знаю вас.
*****
Ехал шустро в горочку,
И вот уже с горы,
Так легко, в охоточку,
Прям в тартарары…
«Сорок лет не празднуют» –
Говорили люди…
Эх, грусть-тоска заразная!
А то ли еще будет?
Далеко ли, близко ли
Кончится дорога?
Не собраться с мыслями,
Не судите строго!
Словно в полудреме
Утекают дни,
Лишь в окна проеме
Тусклые огни…
Вспять не развернуться,
Знай себе - кати!
Взять бы да проснуться
Посреди пути!
Все сорвать стоп-краны,
Чтоб из ряда вон!
Чтобы кровь из раны!
Чтоб набата звон!
Чтобы дыбом рельсы!
Чтоб свистел свинец!
Чтоб у этой пьесы
Весел был конец…
(c)
_______________________
*****
то ли все осточертело,
то ли кризис возрастной,
только стал я то и дело
недоволен быть собой.
то брюзжу, а то ругаюсь,
тихо в бешенстве горю,
сам себя порой пугаюсь,
ненавижу и корю.
я хотел просить у Бога,
иль цыганку нагадать,
чтобы выпала дорога
от себя мне убежать.
но Всевышний глух к молитвам,
а гадалкам веры нет,
может проще острой бритвой
чик по венам, - и привет?
как то это бестолково,
и не пафосно ничуть,
что ж придумать то такого,
чтобы рок свой обмануть?
понапрасну мозг я рушу,
и одна другой глупее
мысли ломятся наружу,
и от них я только злее!
не спасают даже девки,
вдоль обочин что скучают, -
эти феи-однодневки
грусть и скуку излучают.
и из этой круговерти,
словно в омут с головой,
вновь меня уносят черти
в нескончаемый запой...
Последний раз редактировалось ish; 27.06.2012 в 08:50.
Не будь таким безудержным и злым...
Холодным ветром в леденящей страсти.
Тебя привыкла я считать родным...
С трудом противясь деспотичной власти.
Мои порывы - слабый, лёгкий бриз.
Твои ответы - страшным ураганом.
Любой невинный женский мой каприз -
Становишься неистовым тираном.
Забравший власть над душами других...
Божок, самим собой обожествлённый.
Люби любимых и щади родных...
Иных...Склонившихся пред твоим троном.
Я слишком непокорна и горда,
"Любви" твоей противница жестокой.
Наверно, мало...ты любил меня.
Коль быть предпочитаю одинокой.
Последний раз редактировалось tigress; 27.06.2012 в 20:49.
Это была странная, слепящая любовь -
требовала многого, душу искалечила,
дрожью била в пальцах, волновала кровь,
жаждала касаний и общенья вечного.
Предавала также - жаждуще-неистово,
обещала праздник, но ушла в туман.
Обещала истину, а в глазах неискренность...
даже не неискренность, а простой обман.
Где граница верности? Стёрли ее недруги.
Праздною изменою обернулась ложь.
И от осознания - а тебя ведь предали! -
вкус полыни терпкий и по телу дрожь.
Отрицаю прошлое, но не отрекаюсь я
от любви неправильной, горькой и пустой.
В ней, как в очищающем, но чадящем пламени,
постигаю таинство истины простой.
Стекло замылено дождём
До беспросветности,
Обняли город облака
За плечи стылые,
Вот бы понять чего мы ждём
От безответности,
Когда почти наверняка
Уже – немилые.
Ещё бы лету жить, да жить
Без срока давности,
Земле, укутанной в тепло,
Легко вращается,
Но с губ уже ничем не cмыть
Вкус толерантности,
Ведь в этой жизни ничего
Не возвращается.
Полоской жёлтой по листве –
Предупреждение:
Ещё немного и придёт
Пора осенняя,
Холодный ветер в Сентябре
Начнёт вторжение,
И, значит, вряд ли нас найдёт
Тепло прощения.
А следом долгая зима,
И леденящая,
Скуёт морозом тишину –
Не жди хорошего,
Нас пустота сведёт с ума,
И настоящее
Ненужным станет никому,
Раз стёрто прошлое.
Тогда зачем нам до сих пор
Во что-то верится,
Ведь ничего за сотни зим
Здесь не меняется?
…Любовь расстреляна в упор,
А жизнь в ней теплится,
И даже тот, кто нелюбим –
Не отрекается…
В лунном свете черно-белом
Все мерцает серебром,
Нарисованное мелом
И простым карандашом.
Темный лес вокруг поляны,
Где травы седой покров,
И зияющие раны
Неба в клочьях облаков.
Тишина набухла звонко,
Воздух будто бы искрится,
Мне готовый перепонки
Разорвать случайной птицы
Крыльев шелестом в ночи…
Чу, бродяга, помолчи!
Глянь: мистическое что-то
(Дымкой скрыты очертанья)
Заклубилось над болотом,
Вовлекая в транс сознанье.
Жив ли я? Не знаю даже…
Иль уже в загробном мире?
Просто клякса на пейзаже?
Иль мишень в огромном тире
Под прицелом тьмы и света?
Приговора жду: что дальше?
Но в преддверии рассвета
Все покрыто тенью фальши,
И не следует ответа…
Одинокий странник нищий
Посредине жизни поля, -
Предначертана мне свыше,
Стало быть, такая доля.
Серебром черненым манит
Горизонта грань-рука.
Сколько честности в обмане
Вороненого клинка!
Первый луч пронзил им небо,
Вмиг иллюзию разрушив.
Вот и все – я был и не был,
Спаси, Боже, мою душу!
(с)
Уже два дня мне ничего не снится,
и пустота забвенья вместо снов.
Лишь в свете дня меня терзают лица,
и слышится шуршание ветров.
Отныне только тяжесть в моих крыльях,
лишь сломанные ветви и кресты.
И взгляды мелкой россыпью в затылок,
и разведённые горящие мосты.
И мёртвые машины вдоль дороги,
И вянущие капельки гвоздик.
И утренняя смутная тревога,
терзающая до ночи. Прости...
Прости за то, что продаётся совесть,
что город гасит ночью фонари.
И за бескомпромиссную бессловность,
и за жестокость чьей-то нелюбви.
Прости за все ушибы и ухабы,
за подлость мира, пыль и пустоту,
за глупость, малодушие и слабость,
и за неровный сердца перестук.
Прости меня за то, что быстротечен
наш мир коротких шёлковых ночей.
За то, что реки мчатся в бесконечность,
за то, что слёзы пламя горячей.
Прости за слабость и за каплю яда,
за обречённость в гаснущих глазах.
И нас ждут город, полутьмой объятый,
и ангелы в горящих небесах.
Вчера еще в глаза глядел,
А нынче - всё косится в сторону!
Вчера еще до птиц сидел,-
Всё жаворонки нынче - вороны!
Я глупая, а ты умен,
Живой, а я остолбенелая.
О, вопль женщин всех времен:
"Мой милый, что тебе я сделала?!"
И слезы ей - вода, и кровь -
Вода,- в крови, в слезах умылася!
Не мать, а мачеха - Любовь:
Не ждите ни суда, ни милости.
Увозят милых корабли,
Уводит их дорога белая...
И стон стоит вдоль всей земли:
"Мой милый, что тебе я сделала?"
Вчера еще - в ногах лежал!
Равнял с Китайскою державою!
Враз обе рученьки разжал,-
Жизнь выпала - копейкой ржавою!
Детоубийцей на суду
Стою - немилая, несмелая.
Я и в аду тебе скажу:
"Мой милый, что тебе я сделала?"
Спрошу я стул, спрошу кровать:
"За что, за что терплю и бедствую?"
"Отцеловал - колесовать:
Другую целовать",- ответствуют.
Жить приучил в самом огне,
Сам бросил - в степь заледенелую!
Вот что ты, милый, сделал мне!
Мой милый, что тебе - я сделала?
Всё ведаю - не прекословь!
Вновь зрячая - уж не любовница!
Где отступается Любовь,
Там подступает Смерть-садовница.
Самo - что дерево трясти! -
В срок яблоко спадает спелое...
- За всё, за всё меня прости,
Мой милый,- что тебе я сделала!
Сверху пусто, а снизу горько.
Это наши слова – и только.
Пара взглядов. Нероль и мята.
Что не сброшено, то измято.
Шёпот боли. Победы всплески.
На дне глаз – ни теней, ни блеска.
Внутри пусто, больно снаружи.
Если брошен - то и не нужен.
Один - мало, а двое - много.
Байты слов без смысла и толка.
Чашка чая. Сахар? Не надо.
Мягкость тьмы и уколы взгляда.
Скрип дверей. Старый шрам дороги.
Колокольчиком - звон тревоги.
Слишком просто и слишком горько.
Это вечности миг – и только.
Когда-то я не вспомню о тебе.
Когда-то я забуду, как любила.
Когда-то, может быть, и в сентябре,
Мне станут чувства серы и постылы.
Когда-то ты начнёшь меня искать.
Когда-то, когда станет слишком скучно.
От страха ты не сможешь написать,
А только позовешь меня беззвучно!
Когда-то я почувствую твой зов.
(Над нами будет пасмурное небо).
Ты будешь к жуткой боли не готов,
Попробовав укрыться белым снегом.
И я тебя найду, я обещаю.
И я тебе тепло так улыбнусь!
Когда-нибудь я тоже заскучаю.
(Когда-нибудь, когда я не вернусь).
Молчание – преграда нашей лжи.
И по её исписанной ладони
идём мы - ветер средь высокой ржи.
Нам колет ноги. И за нами кони
несутся, словно клочья облаков -
неслышные, немыслимые тени.
Наш путь сквозь ложь, я знаю, не суров,
он не позволит путать направлений.
Я всё стерплю. В молчании – стезя,
которую мы примем без укоров.
И превратятся в пешки два ферзя.
И ложь уснёт - до новых разговоров.
Я – плохая примета, и люди меня сторонятся.
Моя черная шерсть вызывает у них тревогу.
Будто вправду им стоит за судьбы свои опасаться,
Если я по случайности перебегу им дорогу.
Осторожна, как опытный вор, тише тайной мысли…
Мне высокие крыши милее уютных кресел.
Одиночество – не приговор, это образ жизни.
Мир холеных домашних котов мне не интересен.
Я другая - острее все вижу и прыгаю выше.
Мне не стать им сестрою, и я не жалею об этом.
Мой единственный друг – лунный ветер, поющий на крыше.
Я свободная кошка. Такие не терпят запретов.
Мои когти остры. Приручить меня не удавалось
Никому. И возможно, уже никому не удастся.
Я всегда только призрачной тенью для них оставалась,
А потом они плюнули и перестали пытаться.
Я сама по себе. Я сама всех героев играю
В своей собственной драме, в театре нелепой свободы.
Я бездомна, но дом мой - весь мир без конца и без края.
Я гуляю по крышам, касаясь хвостом небосвода.
Я сама по себе. Одиночество – образ жизни.
Я мурлычу луне по ночам свои тихие сказки.
Но никто никогда не узнает кошачьих мыслей.
Даже самые дикие кошки мечтают о ласке…
Когда умирает любовь,
Врачи не толпятся в палате,
Давно понимает любой —
Насильно не бросишь
В объятья...
Насильно сердца не зажжешь.
Ни в чем никого не вините.
Здесь каждое слово —
Как нож,
Что рубит меж душами нити.
Здесь каждая ссора —
Как бой.
Здесь все перемирья
Мгновенны...
Когда умирает любовь,
Еще холодней
Во Вселенной...
Почему разорвалась нить?
А, впрочем, какая разница,
если вместе нас не сложить,
если порознь не справиться…
Слов метель, немоты туман –
на два берега нас расставили,
и случайный предзимний роман,
и весенние сны – всё растаяло.
...Есть ночи, что в судьбу вросли
грибницей окончаний нервных.
И боль придёт одной из первых,
когда слова, что нас спасли,
привычкой обернутся скверной…
Ела белка булку вилкой,
Но от вилки мало толку.
Как ни тыкай булку пылко,
Булка крутится на полке.
Мяла белка булку палкой,
Свесив на бок хвост уныло.
Было белке булку жалко,
Да и белку жалко было.
Била белка булку пилкой,
Стулом стукала устало.
Била полкой и бутылкой,
На пол с грохотом бросала.
Только белке бесполезно
Об пол булку стукать гулко.
Мы-то знаем, если честно,
Три недели этой булке.
Пнула белка булку лапкой.
Как ей булка надоела!
Лучше б сгрызла пряник сладкий
Или семечек поела.
У меня сегодня много дела:
Надо память до конца убить,
Надо, чтоб душа окаменела,
Надо снова научиться жить.
Анна Ахматова
сеГодня вовсе и не пил..
ехал быстро и курил в окно..
потому, что женщина,..
которую всю жизнь любил..
потерялася давно..
з.ы. МоГ бы ехать и в Гамно..
моГ с собой ШампанскоГо везти..
если бы так было суждено..
встретились бы позже..
В Небеси..
Начитавшись дешевых стихов и бульварных романов,
Залезаю под душ и реву, а потом полотенцем
Промокаю обиды, пытаюсь зализывать раны...
Как обычно бывает, когда разрывается сердце,
В доме слишком темно, неуютно. Наполненный соком
Запотевший бокал ожидает обещанной ласки.
Не мигая, в большое окно смотрит лунное око.
Я сжимаюсь от боли. Стакан, потерпевший фиаско,
Как и я, разлетается вдребезги. Прошлое рядом,
Из разрезанной вены наружу прозрением хлещет...
Иногда, чтобы сердце взорвалось, достаточно взгляда.
Неожиданный, точный удар. Паутиною трещин
Покрывается мир.
Я прощаюсь.
У скважин замочных
Замечаю дурную привычку двоиться, троиться.
Залезаю под душ, и реву под водою проточной.
Вылезаю, беру полотенце...
Чуть дрогнут ресницы,
И негромкий хлопок.
Так обычно взрывается сердце...
Разбивается оземь бокал, и я падаю рядом...
Я очнусь, и не вспомню тебя. Подниму полотенце.
Ты ушел вникуда.
Не любил меня...
Ну и не надо!
Я достану мартини из бара. Напьюсь в одиночку.
Как бы ни было там, но сегодня большая потеря.
На ушедшей любви я поставила жирную точку.
Говорят, и без сердца живут.
Что ж, придется поверить.
(с)
сардельки варю..
как я эту заразу люблю!..
Когда дождя расстроенные струны
мы разрезаем в спешке монотонной -
озвучивает город изумрудный
гул проводов осенним камертоном.
Бросается листвой в прохожих ветер,
рассеивая траур тротуарный.
И, сбившись с траектории, в кювете,
земля водой зализывает раны.
Инъекциями молний обезболен,
нас встретит день рассветом полусонным.
В витринах отразимся ля-бемолем
и разобьёмся хрупким унисоном.
Волшебной глубиной многоголосий,
захлёбываясь звонкими ручьями,
впитаем мы лекарственную осень,
прописанную пьяными врачами.
Застыла грусть, развесив уши,
По крышам дождь, шутя, шуршал.
На бельевой верёвке клушей
Висела мокрая душа.
На ней линялые разводы
Узоры дивные плели -
Изобретательной погоды
Интерпретации Дали.
Душа скулила, тихо плача,
Теряя выстраданный шик,
И хвост короткий по-щенячьи
Вилял и брызгал от души.
Душа, как мятая подушка
Свернулась перьями вовнутрь,
Подставив небу на прсушку
Всю подноготную и дурь.
Но солнца нет, и только влага
Ей полоскала потроха.
Возможно, дождик - тоже благо,
И вред - когда душа суха.
А все её повадки щеньи
И цвет меняющий покров -
Всего лишь признак очищенья
От накопившихся грехов.
Душа дождём омыла тело,
Стекая грязью в три ручья.
И вот, теперь белее мела,
Чиста кристально и ... ничья.
Всё так.
Другое тебе написано.
И вот, сквозь молчанье, глаза и грусть,
уходит наше с тобой неистовство.
Давай проводим в последний путь?
В каком-нибудь странном кафе без вывески,
где контурно вырезан каждый жест,
я буду думать, что может вывезет
кривая к прошлому. Или же
к меланхоличной возне с осколками.
Две чашки кофе. Ладонь. Щека.
А ты разгладишь салфетку, скомкаешь...
И вдруг посмотришь как на щенка,
и улыбнёшься, всё заранее
решив. И (тихо): Мне, право, жаль…
И я останусь. С одним желанием -
ещё немного допровожать.
Последний раз редактировалось Необратимость; 23.07.2012 в 16:34.
А вы не целовались под дождём?
Не так,чтоб три секунды,для отмазки,
а чтобы затерялись вы вдвоём.
Чтоб на её лице - природы краски.
А на твоём - желание собрать
со щёчек капли тёплыми губами.
Желание по лужам танцевать,
соединившись мокрыми телами...
А дома,обмотавшись в тёплый плед,
обнявшись, посидеть за мятным чаем.
Вы так гуляли?Я пока что нет.
Хотя всю жизнь свою о том мечтаю....
(Олег Алексеев)
Галерея
Группа в Telegram
