Галерея
Группа в Telegram
Ну, Рома, тема непростая -Сообщение от Необратимость
На аве, шутка ли сказать,
Сколь я глаза не напрягаю,
Х... никак не увидать!!!
Ну, Рома, тема непростая -
На аве, шутка ли сказать,
Сколь я глаза не напрягаю,
Х... никак не увидать!!!
пойду протру глаза свои,
а то вокруг одни .уи
но твой совет запомню я
по поиску... (ты понял сам)
конечно))) ибо пикча иллюзорна,
да и не дрогнет женская рука,
когда по междуножью ты проворно,
ей проведёшь, невинно и слегка
Роман! Ну я же на работе!
А Вы тут про коней мне жжОте!
молчу, молчу, не отвлекаю))))
пойду в АМ поотжигаю))
Ошен понравилось!
Из очень раннего))
Он жил, он знал, он видел сны
О снах, которых он не видел.
Он на себя весь мир обидел.
Он жил, он знал, он ждал весны.
Смотрелся в зеркало стекла,
В окне ловя кусочки неба.
Друзьям желал вина и хлеба,
Врагам - как можно меньше зла.
Любовь ходила стороной,
Печаль звала себя судьбою.
Теперь лишь облако покоя
И тяжесть крыльев за спиной.
Он убегал в немую даль,
Дышал заснеженным рассветом,
И было горько что не лето,
Да лишь себя немного жаль.
Оставлю боль прощанья, и пора
мне уходить, не ведая тревоги.
Листвою, что укутала дороги,
движением души или пера.
Разбег до чёрной пропасти воды,
где фонари застыли поплавками.
Один прыжок. И лишь остались с вами
на парапете чёткие следы.
Я улечу - как птицы и слова.
От первого дождя и до востока.
Вокруг камней наматывает локон
неверным светом город мой Москва.
Оставим сантименты, мне пора.
Давно судьбе объявлена вендетта.
В моих часах, на серебре браслета,
отныне неизменное "Вчера".
Отныне неизменное "Прости",
повисшее на воздухе причала.
И небо, что совсем не измельчало,
когда застыло, сжатое в горсти.
Томный взгляд я бросаю в окно
И смотрю в уходящее лето
Мне о многом напомнит оно
О закатах,о чудных рассветах
Запах сена и пряности трав
Свежесть леса,полей тишина
Будут греть меня знойной зимой
Согревая своей теплотой....
ВетеР! последнее свое?
браво, Наташ))
Если хочешь - учись начинаться во сне.
Если можешь - впечатай навечно следы.
А не можешь - мешай тёплый сумрак в вине.
А не хочешь - живи в промежутках беды.
Скулы комнаты сдавит простуженный день,
и его неподвижность едва ль встрепенётся.
Ты никто, незачем, никуда и нигде.
Ты конечен. И вечность тебя не коснётся.
Если веришь - рискуй возрождаться в огне.
Если знаешь - попробуй другое пространство.
А не можешь - закат разводи в хрустале.
А не хочешь - лиши пустоту постоянства.
И ненужных гостей откровения слей
в мутноватый зрачок, в равнодушье стекла.
И с холодной беспечностью выпить сумей.
Их печаль - не твоё. Их слова - что зола.
Неуслышанный дважды - умеет молчать,
но умение верить уже не вернётся.
Не страдай тем, чего не успел ты начать.
Стоит ли, если вечность тебя не коснётся?
И растаял рассвет в безразличье болот.
И река, утопившись, лишилась начал.
Сделай так: если кто-то к тебе подойдёт,
чтобы он никогда ни о чём не узнал.
Пусть хрустальный бокал чуть коснётся лица.
Пусть отравленный вечер тебе улыбнётся.
Чтобы ты не успел испугаться конца.
Чтоб ты вспомнил о тех, кто уже не вернётся.
ВетеР!, Необратимость, преклоняю голову...
Опять шаги со старого крыльца
накроют наши раны серой пылью.
Жизнь прожита, да не с того конца.
Нам не начать уже сначала: "Жили-были..."
И вот опять следы дождём размыло.
И не дано тебе меня узнать.
В который раз дорога завершилась
не там, где нам хотелось побывать.
Щемящая боль на самом дне разума
снова задушит меня метастазами,
дотянула холодные иглы до сердца,
заставляет его стучать по инерции.
Меня, балансирующего на грани,
толкнёт в пропасть ангел с пустыми глазами.
И всё, что так ярко и живо раскрасил я,
сотрёт своей твёрдой рукой эвтаназия.
Я рождён холодом, пойман и проколот,
помещён в коллекцию мёртвого города.
И стремясь стать лишь тенью, я хочу возродиться
в гранях мечты, в незаконченных лицах..
Вот такой стишок написал на работе вчера.
Сижу за столом, телефон предо мной,
Голос хочу услышать я твой.
Ну и что, что жена ждёт дома меня,
Хочу я услышать, увидеть тебя.
Хочу как и раньше ночами гулять,
За руку держать, целовать, обнимать.
В объятьях тонуть. сплестись языками.
И нежно ласкать твоё тело руками.
Но видно судьба не зря так решила,
В 2004 нас разъединила.
Сейчас встреча раз в месяц, по парку гуляем,
И как хорошо было на вспоминаем.
С работы за полночь сегодня приду,
Тихо разденусь, жену обниму.
Сквозь сон мне прошепчет жена: " Как дела?
Ждала, но уснула я без тебя."
В ответ пршепчу, что очень люблю,
Что жить без неё я не могу...
А сам жду звонка, жду звонка от тебя,
Хоть и не твой я, а ты не моя.
Я становлюсь похожим на тебя.
Я тоже без тебя умру, наверно.
Я проклинаю разлучившее нас небо,
я ненавижу вьюги февраля.
Зажжённые любовью неземной,
парящие на тонких нитях света,
я - тень твоя, я - миг беспечный этот,
я - пустота, что станет тишиной.
Я становлюсь падением листа.
Вернее - отражением паденья
в твоих глазах, в заливе и в круженьи
снежинок белых. Это навсегда.
Я - только образ, но поймёшь ли ты?
И, примеряя мир мой, будто платье,
ты постигаю смерть в моих объятьях,
и жизнь в извечном страхе темноты.
Павлентий
Давай про столицу Казахстана,Уфу!!!
razh
Лучше ты про столицу чурок - Москву.
ВетеР!
ну и стих
Павлентий
метафора, друг мой, метафора
И никогда не возвращайтесь в дом,
где вспомнят вас незапертые двери.
Не возвращайтесь - можете поверить
в слова недавние, забытые с трудом.
И никогда не вслушивайтесь в снах
в давно забытые мелодии и речи.
Не забывайте то, что время лечит,
лишь обращая чувства и минуты в прах.
Пусть сердце болью мечется в груди,
и пусть "тогда" любимей, чем "потом" -
Всё ж никогда не возвращайтесь в дом,
откуда вы хоть раз смогли уйти.
Мы не становимся моложе.
Вот только... стали мы мудрей?
И друг на друга дни похожи
в мелькании календарей.
Мы не становимся храбрее,
и реже открываем души,
не сожалея о потерях,
того, что мы считали нужным.
Теряем по шагам свободу,
размениваясь на уступки.
И проклинаем непогоду,
сил не имея на поступки.
-Не пойду сегодня в школу,
Вова маме говорит -
У меня температура,
Я сегодня инвалид.
-Инвалид?
-Инвалид!
-Что болит?
-Всё болит!
-Как у дедушки Андрюши,
У меня радикулит,
Не смогу сидеть за партой.
Зуб болит, нога болит!
-Как у бабушки Наташи,
Пропадает аппетит.
Не хочу я вашей каши,
От нее в кишках гастрит
Вызываем Скорую!
Для детей, которую.
И примчался к Вове доктор,
Настоящий Айболит!
-Расскажи-ка Вова дяде,
Где болит и как болит?
-Тут болит!
-И там болит?
-Да, похоже,
Ваш ребенок
Настоящий,
Разнесчастный,
Стопроцентный
Инвалид!
-Чтоб страданья облегчить,
Надо Вовочку лечить.
-Чтоб убить в кишках заразу
Три укола вколем сразу.
Месяц сладкого не есть,
И лежать – ни встать, ни сесть
Это всё услышал Вова,
Закричал он – я здоро-о-овый,
Здоровее всех вокруг! –
Захотелось в школу вдруг.
©Дмитрий Тартаковский
Интеллигентно взяли мы библиотеку –
Козьму Пруткова захотелось почитать;
Зашли удачно: Кант, Вергилий и Сенека –
Давно не жалует товарищей печать.
Но – зохен вэй – таки сработали не чисто –
Оставил Лелик там блокнотик со стихом.
И на хавиру к нам нагрянули чекисты,
Что отвезти, как на курорт, в казенный дом…
…Сидим на шконках и чифирим понемногу,
О теологии ведем серьезный спор;
Открылись двери в хату – здрасти! – на пороге
Стоит какой-то поц с заявою: «Я вор!
Линяйте, зяблики, вам место у параши;
Баклан, скорее бивуак освободи!»
Мы попросили очень вежливо: «Папаша!
Поведай: кто ты, и что ждет нас впереди?»
«Я вор известный, крал всегда и без предела;
Сгорел нелепо – и попал как кур во щи!
Подошвы двинул на отчаянное дело –
У Саши Пушкина «Онегина» стащить.
Мне надоело тырить мелочь по карманам:
Украсть так просто суть, строку, апофеоз,
А люди верили – ну, глупые бараны! –
Как это мелко все – решил рискнуть всерьез.
Но обломался; и следак, схватив добычу,
Пообещал весной Ногайскую баржу…
…Шныри, возрадуйтесь! Пришел пахан на кичу,
Пока спокоен я, но вскоре заблажу!»
Переглянулись мы: замарана блат-хата!..
И в чистоту рядов тот час внесли штришок…
…Теперь под нарами живет наш плагиатор –
Судьбой-Поэзией обиженный чушок.
© Copyright: , 2008
Сегодня кое-что я поняла
Как долго,безрассудно я себе лгала
Меняла я друзей,компании,идеи
Искала смысл,интересы,не зная лени
Но обрести спокойствие и ясность не смогла
И видимо ошибка то была
Стремиться превратить мечты в реальность
Придать им небылую гениальность
Но в жизни проще все и мне смириться надо
С томленьем безответным и досадой.....
В клочки разорвана порфира,
Растоптан царственный венец.
И смотрят все державы мира,
О Русь, на жалкий твой конец.
Когда-то властная царица,
Гроза и страх своих врагов,
Теперь ты жалкая блудница,
Раба, прислужница рабов.
(С)Сергей Бехтеев.
Один человек купил себе в магазине зеленую кепку. Надел ее тут же на голову и пошел домой.
Только замечает он, что все люди на него оборачиваются и ласково так улыбаются.
Человек, конечно, тут же заволновался. Люди, они просто так никогда ласково не улыбаются. Только если у тебя спина краской измазанная или ширинка расстегнутая.
Проверил он потихоньку ширинку - нет, все нормально на этот раз. Может быть, думает, они на кепку улыбаются? Тоже непонятно. Ладно бы, она была какая-нибудь белая с красными драконами. Да нет - зеленая. Ну и ладно, подумал человек, пусть себе улыбаются. Может быть, они над штанами моими смеются. Штаны у него и правда не очень хорошие были.
Идет он себе домой, как вдруг подходит к нему женщина и говорит. Я, говорит, когда увидела, какой вы замечательный, так желаю, не сходя с места, вам отдаться прямо здесь, на мостовой.
Ну, зачем же на мостовой, удивился человек. Пойдемте, лучше ко мне в гости. Я, например, чаю купил недавно.
Пришли они к нему домой. Человек кепку снял и на вешалку повесил.
А женщина как закричит. Как ваше фамилие, кричит. Вы как меня сюда заманили, у меня даже муж есть. Не иначе, кричит, вы надо мной надругаться задумали.
И, хотя ее никто и не удерживал, она все равно вырвалась и убежала вниз по лестнице.
А человек пожал плечами и стал телевизор смотреть. Только никак у него из головы эта женщина не выходит.
Посмотрел он еще телевизор и понял, что кепка эта не простая. Ее, когда наденешь, то все сразу видят, какой ты на самом деле замечательный. А без кепки не видят. Плевать они хотели.
Посмотрел он еще телевизор.
Ну и что, думает, буду я в этой кепке ходить, а потом она свалится, и все закричат 'а как ваше фамилие'. Не хочу я никого обманывать, думает.
Встал он тогда, взял кепку с вешалки, выбросил ее в мусорное ведро, а ведро во двор в бак вынес, не поленился.
Пришел домой и опять стал телевизор смотреть. А сам все про кепку думает.
Можно, например, думает, пришить к кепке лямочки и завязать на подбородке. И никто меня, такого замечательного, и не спросит, почему я в кепке купаюсь.
Я же никого обманывать не собираюсь. Я же и в самом деле замечательный, только никто этого никогда не замечает, потому что штаны у меня не очень хорошие. Или еще почему-нибудь. Зря, думает, я эту кепку выкинул.
Вскочил он, побежал во двор, а мусорные баки, оказывается, уже увезли. Три месяца не увозили, а тут за пять минут подъехали и увезли неизвестно куда.
Вернулся человек домой, лег на диван и, конечно же, не умер.
Так и живет он до сих пор, телевизор смотрит.
И никто не знает, какой он на самом деле замечательный
Добавлено спустя 10 минут:
КАРЛИК.
Из – за серого, темного леса
Подымается солнце с утра,
Освещая природу всю светом,
Пробуждая от долгова сна.
Лес лежит у прекрасной долины
На высокой – высокой горе.
Бьются волны морские о скалы
Ранним утром на ясной заре.
В той горе жил был Карлик ужасный,
Но ужасный он был не душой.
Страшный был его облик несчастный,
Освещенный его глубиной.
Одиночество было в глазах тех
И большая, большая печаль.
Ты посмотришь, и жалость проникнет
В твоё сердце в них ужас и страх.
Он смотрел на прекрасное солнце,
Но боялся, увы, выходить.
Люди злые камнями кидались,
Хоть страшились к нему подходить.
Им казалось, есть что – то в нём злое.
От нечистого что – то пришло.
-Он колдун, говорили в народе,
Ждёт его беспощадный огонь.
В это утро опять, как обычно
Он смотрел через щели в скале
На восход после бури на море,
- Светит солнце опять в тишине!
Ночью билось ретиво оскалы,
В гневе море кидалось водой,
Подымая огромные волны,
Унося всё и всех за собой.
С силой рвало деревья все с корнем
И казалось, не будет конца
Этой буре великой на море,
Что проглотит весь остров вода.
Видно, в гневе был царь океана.
Гнев Нептуна кто может унять?
Остаётся всем только спасаться,
Чтоб под руку его не попасть.
В это утро на бреге песчаном
Было много погибших зверей,
Среди них был дельфин,
И наш карлик поспешил
К его телу скорей.
Он забыл, про свою осторожность,
«Может, время, со мной за одно,
Может, жив он,
Спасу я беднягу». –
Думал, так приближаясь к нему.
Но его бездыханное тело,
Долго ль может он жить без воды?
Опалённого, утренним солнцем,
Что же может дельфина спасти?
Он тянул его с силой и верой,
Сколько было в нём воли тогда,
Как втащил он дельфина в пещеру,
Сам не помнит,
Но помнит спина.
В середине огромной пещеры
Было озеро чистой воды,
Бросил он бездыханное тело
И бегом за травой Маланьи.
Маланья – это грозная ведьма
Дважды к ней в дом никто не придёт,
Кто попросит – она всем поможет,
Что дороже – у вас заберёт.
Если беден,– возьмёт твою душу,
Кто богат, тот по миру пойдёт,
Кто влюблён, у того без пощады
Жизнь любимого в раз отберёт.
Он бежал, укрываясь листвою,
В каждом кустике видел врага,
На другой стороне за долиной,
Процветая, жила Маланья.
Был огромен, велик её замок,
Охраняло его вороньё,
Кто зайдёт второй раз в этот замок,
Растерзают его, заклюют.
- Заходи. Я ждала тебя, Карлик.
Знаю я про богатство твоё.
Двадцать лет ты его добываешь
Из скалы. Там алмазное дно.
Что ты хочешь?
Стать юным красавцем?
Чтоб склонялись пред ликом твоим?
- Нет, Маланья. Траву твою жизни,
Чтоб дельфина морского спасти.
- Карлик, глуп ты! А я и не знала.
Не имеешь ты даже ума.
Нет красы и ума,
А ты просишь, - жизнь дельфину?
Будь воля твоя!
Всё возьму я взамен, всё богатство,
Труд в поту тех бесчисленных дней,
Ты придёшь, опустеет пещера,
Но не смей возвращаться, уж в впредь.
Взял траву. Опоил он дельфина.
Был отвар тот чернее, чем смерть.
Ожил, крик, разнося по пещере,
Словно снова родился на свет.
Всё забрала в свой замок Маланья,
Крысы всё уносили спеша,
Не оставив ни горсти алмазов,
До утра наступившего дня.
Карлик наш не грустил по алмазам,
По красивым, но мертвым камням.
Он обрёл себе друга и радость
Озарила печали причал.
Вечерами с дельфином он плавал.
Днём он рыбу ему приносил.
Карлик больше печали не видел
Ведь теперь же он был не один.
Столько радости, смеха, веселья!
Ну, о чём ещё можно мечтать?
Поболтать и с дельфином не плохо,
Даже если не можешь понять.
Но случилось ему человека
На тропинке своей повстречать,
То девица была из деревни,
От погони пришлось ей бежать.
С под венца убежала Дарина,
Вся деревня бежала за ней.
- Лучше, уж пропаду! Лучше сгину,
Чем пойду я с Петром под венец!
- Карлик, милый спаси мою душу!
Схорони ты меня за скалой,
Чтоб никто впредь не смог покушаться
На судьбу и венец пред Христом.
- Вот те леска, рукою хватайся
И беги ты со мной, не страшась,
Не проникнет никто в ту пещеру,
Только б нас не успели догнать.
- С кем бежишь ты кричали вдогонку,-
Он колдун, он погубит тебя!
«Воротись! – разорался вдруг Пётр.-
- Не уже ли страшней его я?»
Добежали, не видно Дарины,
Словно в землю ушла из - под рук.
- Не прощу никогда оскорбленья!
Я с Маланьей скалу расколю!
От горы не оставлю и камня.
Смою кровью я этот позор.-
Клялся Пётр пред всею деревней
Иль домой, никогда не вернусь.
- Я ждала тебя, Пётр,
Маланья ожидала на троне его.
- Рассказали об этом мне твари,
Что ты дашь мне в замен за неё?
Нет души у тебя.
Нет и денег,
Что дороже на свете всего?
Дам совет тебе, Пётр,
Но всё же, знаю я, что возьму за него.
В тот момент как свершить расправа
За расплатой к тебе я приду
Заберу я подарок бесценный
Тот, что мать тебе дали с отцом.
Пожалеешь об этом, бедняга
Но ко мне ты по воле пришёл.
Пётр лишь усмехнулся лукаво:
«Как глупа же ты, ведьма, глупа!
Что мне дал этот нищий бродяга
Или мать, лишь жена рыбака.
- Хорошо, говори же Маланья.
За совет я, что хочешь, отдам,
Но тогда лишь, когда прах Дарины
Будет с Карликом в море сгнивать
От скалы, когда будут руины
Пред ногами моими лежать.
Всё отдам, что захочешь Маланья,
Только что ты мне хочешь сказать?
- Я могу отравить их обоих,
Но не хочешь ты смерти глухой.
Кто узнает об этом?
И скалы, не могу я разрушить рукой.
Но всё в силах морского Нептуна,
Ты пойди у него послужи,
И расплатой за верную службу
Ты стихию его попроси.
Он разрушит всю гору водою.
Затрясётся весь остров под ней.
Смоет двух непокорных в пучину,
Или в скалах найдут они смерть.
На обломках горы будут помнить
Люди, всё остаётся в веках,
Успокоишь ты так своё сердце.
Но расплата твоя в тех словах.
Дам я зелье тебе: под водою
Ты как рыба там сможешь дышать.
Мой отвар будет годен три года.
Больше сил он не сможет давать.
А теперь уходи, но не вздумай
Приходить сюда больше опять,
А не то заклюёт тебя ворон,
Дважды людям меня не видать.
Пётр ушёл. Заскрипели ворота.
Он боялся назад посмотреть.
«Я не понял, что хочет Маланья
Взять за травку и глупый совет?
Но согласен на всё за отмщенье
От судьбы я своёй претерпеть».
Да, пошёл он на службу к Нептуну.
Был Нептун – царь морей удивлён.
- Хорошо, отслужи ты три года,
Я разрушу скалу, Бог с тобой!
Если будешь служить верой, правдой
В моём войске моря охранять,
Собирать жемчуга и кораллы,
Ночью посох морской запирать.
Петр остался на долгую службу,
А Дарина скрывалась в горе.
Не хотела домой возвращаться,
Знала: снова случиться беде.
Тётка с мужем её воспитала,
Издевались над ней как могли.
Дом к рукам её всё прибирали,
Подписаться заставить смогли.
На бумаге написано было:
«Выйду замуж, всё тётке дарю».
Вот, что стало причиной насилья,
А не выйдет, то точно убьют.
«Петр любит тебя, что ты хочешь?
Красивее на острове нет.
Пусть он беден, не этом же счастье,
Пусть он груб, но что дома сидеть?»
Так Дарина осталась в укрытии.
Стало трое в пещере теперь:
Карлик, синий дельфин и Дарина
И крутились деньки, как метель.
Карлик был лишь по пояс Дарине
Но мужское в нём сердце жило.
Между ними они и не знали:
Чувство больше чем дружба росло.
Он минутку прожить без Дарины
Уж не мог: всё щемило в груди,
А она так его полюбила,
Что скрывать не хотела тоски.
Всюду вместе они на рыбалке.
В руднике и с дельфином в воде.
Только оба о чувствах молчали,
Но, что ждало же их впереди?
Время шло. Год, другой, вот и третий.
Уж кончается службы контракт.
Петр весь в предвкушенье отмщенья,
Собирается снова назад.
- Я Нептун – царь морей, обещаю:
В воскресенье расплата придёт,
Вся гора со скалой, содержимым
Под морскую пучину уйдёт.
На песке я оставлю два камня,
Всё, так будет, как ты попросил,
И за верную, добрую службу
Награждаю мечом золотым.
Я не знаю, зачем тебе нужно
Это делать, но воля твоя
Ты свободен.
Закончена служба
Время мне отплатить за себя.
Последний раз редактировалось razh; 30.08.2011 в 06:23.
С постоянством необычайным
приходилось лицом к лицу,
неосознанно и случайно,
по привычке, по образцу,
перекрещивая мгновеньем
в зыбкой памяти витражи,
поразвлечься прикосновеньем,
оцарапав чужую жизнь.
Легкость, случай, влеченье, горе
нас столкнут - и отбросят вновь.
Износилась в нелепом споре,
в транспарант превратясь, любовь.
Жизнь кипит - и бушуют страсти,
но однажды - пусть далеко -
всё пройдёт, разорвёт на части,
незначительно и легко.
Чем-то вроде бы дорожили,
но непонятость - не вина.
Оставаясь в душе чужими,
разбежимся по сторонам.
Девять тысяч шагов.
Остаётся еще четыреста.
Он всегда их считает, не доверяет случаю.
- Я несу вам Ангела, самого-самого лучшего,
потому что хочу летать, когда вырасту!
- Здесь закрытая зона, ты снова нарушил правила, -
говорят мужики, глядя в распахнутый ранец.
- Ты, - говорят, - что сюда притащил, засранец?
Снова грязную куклу?
А он говорит:
- Ангела.
Он говорит:
- Возьмите его с собой, товарищи!
Он не будет мешать, он будет сидеть за креслом,
я даю вам слово, самое-самое честное!
А они смеются:
- Он ведь и так летающий!
- Я сейчас подожгу вам самолёт!
Спичками!!!
Вы разобьётесь, чтоб больше не издевались!
Вам же не трудно, вы столько раз соглашались!!!
- Ладно, давай, возьмём твоего тряпичного.
И, когда самолёт исчезает в сверкающей точке...
Когда надежды и страха становится поровну...
Он говорит, глядя куда-то наверх и в сторону:
- Вы не уроните Ангела, товарищи лётчики?...
